Чтобы избежать подозрений в популизме, с самого начала подчеркнём: бюрократический аппарат исправить от присущих ему пороков невозможно, потому что пороки составляют его природу.
     Причина нашего пессимизма вытекает из знания условий возникновения чиновничьего аппарата. Для чего люди становятся чиновниками? В первую очередь - чтобы денег заработать, карьеру сделать и прочее. Никакая идея и патриотизм здесь ни при чём. Главная цель - личное благо.
     Из этой простой цели строится нерушимая чиновничья логика и вся вытекающая из неё последовательность действий. Если кто-то занял кресло чиновника с целью увеличить своё благо, то действия, уводящие его от цели, для него бессмысленны. Поступки всякого человека, как и курс корабля, определяет цель. Поэтому все попытки заставить чиновника совершать бесцельные для него действия (типа бескорыстного служения Родине) обречены. Горячие головы предлагают силой заставить чиновников делать то, что для них бессмысленно. Но никому - ни Ивану Грозному и Петру Первому, ни Сталину и Гитлеру, ни Робеспьеру и Мао это не удалось. Если у перечисленных людей, которых нельзя заподозрить в мягкотелости, жестокими мерами решить вопрос со взяточничеством не удалось, то как это может удаться современным вороватым демократам?
     Как показала практика, использование силы здесь не даёт результата. На место посаженного или расстрелянного чиновника приходит точно такой же, потому что других не бывает. Он просто решает быть осторожнее, не брать "у кого попало", "делиться" и т.д.
     Изредка в чиновничью среду могут попасть люди, движимые патриотизмом. Но, столкнувшись с системой, они или вынуждены будут принять её правила игры, или будут ею отторгнуты.
     Пытались люди победить взяточничество и таким образом: ужесточить наказание за крохоборство, одновременно существенно увеличив блага чиновников. Казалось бы, раз люди идут в чиновничество в поисках личного блага, то получив его в виде служебных машин, государственных дач, бесплатных путёвок и прочих привилегий, будут добросовестными работниками. Подразумевалось, что чем лучше человек работает, тем больше он получает благ, т.е. продвигаясь по служебной лесенке, он приближается к своей цели. В теории расчёты выглядели красиво, но на практике вышло иначе. Теоретики не учли главного - природы самого аппарата, который устроен так, что продвигает наверх не хорошего работника, а того, кто искуснее умеет угодить начальнику. Эта установка на корню убивает всякую активность. Инициатива возможна только в том случае, если она увеличивает расположение шефа. Если этого нет, она лишается смысла. Более того, инициатива становится опасной, поскольку активность предполагает риск, и если энтузиаст ошибётся, этим не преминут в своих интересах воспользоваться "товарищи". Получается, чиновнику выгоднее ничего не делать, чем делать то, что хоть приносит пользу обществу, но лично ему и бессмысленно, и опасно. В итоге управленческий аппарат становится не только ужасно дорогим, но и ужасно неповоротливым, неэффективным. Эта обстановка способствует разворачиванию борьбы за место, уже само по себе являющееся личным благом. В результате энергия чиновников направляется не на решение государственных задач, а на подковёрные баталии, выраженные в самых бессовестных интригах.
     Что же делать? Неужели борьба с коррупцией проигрышна в принципе? Может, борьба с природой действительно невозможна, и правильнее заменить её поверхностным припудриванием и дезодорированием?
     Пытливый ум не желает смириться с очерченной перспективой. Если мы горим желанием найти решение, сконцентрироваться на понимании истоков проблемы. Итак, главная беда в том, что чиновничеством движет стремление к личному благу. Все злоупотребления чиновника - логическое продолжение его цели. Следовательно, надо искать способ борьбы с причиной, а не со следствием.
     Сегодня решение бюрократического вопроса остаётся искать только в духовной плоскости. Мы считаем, что контроль над самыми ответственными административными участками, как, например, управление госсобственностью, сбор налогов, защита интересов населения и т.д. следует поручить епископам.
     Глупо оспаривать, что мирянина намного проще искусить деньгами, чем монаха - по причине разности их устремлений. Если цель светского человека - мирское благополучие, то цель монаха - служение Богу, предполагающее отречение от материальных ценностей. Это определяет разный подход к одинаковым ситуациям, т.е. один действует по страсти, другой - по совести.
     Из сказанного делаем вывод, что единственная возможность борьбы с коррупцией заключается в предложенном нами способе. Более детальное планирование действий в этом направлении целесообразно только исходя из условий, которые сложатся к моменту нашего прихода к власти.