Что есть народ? Это совокупность схожих людей, составляющих единый, живой организм. Как биологический организм состоит из клеток с одинаковым ДНК, так народ состоит из людей с одинаковой доминантой характера. Механическое объединение случайных людей составит не народ, а противоречивую массу, лишённую внутренних, или, как их ещё называют, неписаных законов. Возникнет искусственное общество. Чтобы противоречия не разорвали его, понадобится механическая сила, превосходящая силу противоречий. В этой роли может выступать как грубая физическая, так и утончённая экономическая сила. Общество, удерживаемое силой, нельзя назвать здоровым. Как только сила ослабнет, искусственный организм рухнет подобно мосту, из-под которого убрали подпорки. Из этого следует вывод - идеальное общество невозможно построить искусственным путём. Невозможно одними административными предписаниями о счастье создать здоровое общество. Необходимы внутренние законы, но они нарождаются только в живом организме как следствие инстинкта самосохранения. В искусственном организме ничего подобного не нарождается. Что представляют собой эти неписаные законы? Это набор нравственных принципов, всегда имеющих мистическую основу. Но философское обоснование данных принципов народу чуждо. Признавая их обязательными к соблюдению, он руководствуется подсознанием и интуицией, но никак не логикой. Поэтому все попытки научить народ нравственным принципам через систему образования обречены на провал. Внутренние законы постигаются культурой, традицией и обычаем. Младенец с молоком матери впитывает нравственные установки, почитая их за само собой разумеющиеся вещи, не требующие доказательств, не потому, что они логичны, а потому, что родные. Подобный эффект происходит оттого, что всякая культура и традиции по сути являются застывшей энергией народа, и потомство этого народа, потребляя культуру, принимает её в силу её родственности. И никакая логика здесь не при чём. Плюс ко всему за моралью признаётся мистическая природа. Последний момент очень важен. Он защищает внутренние законы от ударов механической логики. Например, требование уважать старших основано не на каких-либо меркантильных соображениях, а исключительно на мистике. Первый вывод: народ сохраняет свою силу, здоровье и жизненную способность исключительно благодаря особой системе воспитания, основанной на культуре, традициях и обычаях. Только она позволяет донести базовые предписания внутреннего закона всем членам общества без исключения, вне зависимости от уровня интеллекта и талантов. Умные и глупые, сильные и слабые одинаково хорошо усваивают внутренние законы своего общества. Ни разу чужая культура не могла выполнить роль внутреннего регулятора для какого-либо народа. Посмотрите, с какой беспримерной настойчивостью общество стремится сохранить свои песни, праздники, танцы, обычаи. И это при том, что с материальной точки зрения они не имеют никакой ценности, о чём не устают твердить космополиты. Народ не может объяснить, зачем он так сильно цепляется за свои традиции, но от этого его упорство не ослабевает, что говорит о естественности и инстинктивности народных устремлений, желании соответствовать своей генеральной доминанте. У одних эта доминанта выражается в склонности к точности, у других к торговле, у третьих - к созерцанию, у четвёртых - к скитанию, у пятых - к войне, у шестых - к земледелию и т.д. Поэтому у каждого народа свой, не похожий на другие, набор традиций, с помощью которых он прививает подрастающему поколению понятия о чести и долге. Да, базовые принципы морали у всех народов одни, но воспитываются они по-разному, потому что народы разные. На горцев воздействуют одни традиции, на жителей равнины - другие, на морские народы - третьи, но в итоге все ведут к одному. Беспорядочное смешение народов в одну кучу приводит к тому, что культура потихоньку заменяется материальными ориентирами, где принципы уступают место выгоде. Второй вывод: культуру, способную привить молодёжи неписаные законы долга и чести, способную дать обществу механизм самозащиты от растления, может дать только национально однородное общество. Все попытки создать искусственную, отвлечённую от национальности культуру, построенную из невнятных благих намерений, имели результатом псевдокультуру. В СССР этот эксперимент вылился в то, что государство штамповало поколения с двойной моралью. Люди быстро усваивали, что громкие слова и реальная жизнь - разные вещи. В США это вылилось в оглупляющую массовую культуру, делающую из членов американского общества ограниченных потребителей. Ни здесь, ни там не было даже предпосылок к рождению живой культуры. Полным провалом кончились и попытки навязать народам чужую культуру. Нигде она не прижилась, но везде переиначивалась под конкретный народ. Может прижиться только искусственная культура, но для этого она должна разрушить живую. Это антикультура не способна к созданию механизмов самосохранения нации. Вместо этого она уничтожает структуру нации, что особенно хорошо видно на примере России. Американская культура потребителей в прямом смысле разъедает Русь, как кислота ест железо. Обычная русская деревня, еврейская община или кавказский аул имеют автономный механизм самозащиты, а общество США его не имеет, несмотря на то, что над этим трудятся целые институты. А всё потому, что во-первых, закон деревни или общины есть естественная реакция, а во-вторых, создавался конкретным народом для конкретного народа, а не вообще для абстрактного человека. Третий вывод: Все народы неодинаковы по природе, но равны по сути. Насколько все равны, настолько и неодинаковы. Деление народов по сортам надуманно, искусственно и неправомочно. К тому же, нацизм, подразумевающий превосходство одной нации над другой, противоречит здравому смыслу со всех точек зрения, с религиозной и социальной, биологической и мировоззренческой. С социальной точки зрения это выглядит так: если все медведи - гималайские, бурые, белые - разные, то из этого не следует, что они неравны, что есть более и менее совершенные виды. То же самое и с народами. Если они неодинаковы, то из этого никак не следует вывод о преимуществе одних перед другими. Поделить всех медведей по сортам можно, если начать их мерить, скажем, шкалой гималайского медведя. Ясное дело, гималайский окажется самым совершенным. То же самое и с народами. Если всех мерить, например, китайской меркой, самым совершенным непременно окажется китайский народ. Все остальные будут объявлены развивающимися или вовсе дикарями. Оценка будет определяться удалённостью от китайского эталона. Натянутость рассмотренного подхода очевидна. С религиозной точки зрения противоречие в том, что религия утверждает возможность всем народам, независимо от национальности, постигнуть истину. Нацизм же, утверждая ущербность целых народов, заведомо исключает равные способности к познанию истины. По нацизму, высшие расы потому и высшие, что более способны продвинуться к высшим истинам. Если нацизм откажется от этого утверждения, если согласится со Священными текстами и признает доступность высших истин для всех народов, то в чём тогда будет преимущество одних перед другими? В ремесленных навыках, в умении совершенствовать утюги и пылесосы? Но возможно ли такое преимущество считать основанием для собственного возвеличивания? Из этого правила есть единственное исключение - иудаизм, где утверждается, что высшая истина доступна только одному народу - израильскому. Все остальные не могут получить её самостоятельно, но исключительно через посредничество евреев. Это единственная доктрина, утверждающая зависимость возможности познания истины от национальности. Ничего подобного больше нигде не встречается. Мы не склонны рассматривать из ряда вон выходящий эпизод как системообразующий фактор. Опираясь же на систему, выведем, что истина доступна всем в равной степени, из чего вытекает несостоятельность нацизма. С биологической точки зрения тоже не удаётся найти сколько-нибудь веских оснований расизма. Из чего видно, что интеллект монгола ниже европейского? Из объёма мозга? Размера черепной коробки? Сколько угодно случаев, когда все перечисленные показатели абсолютно никак не влияют на умственное развитие. С мировоззренческой точки зрения также никуда не продвигаемся, т.к. она берёт начало от основной цели каждой цивилизации. Для европейцев главная цель народа - постоянное совершенствование утюгов с пылесосами, и время, потраченное в другом направлении, считается потраченным впустую. Людей, тратящих время "впустую", объявляют лентяями и бездельниками. Но разве из того, что индус не озадачен постоянным стремлением совершенствовать утюги и чайники, следует такой вывод? Скорее, это говорит лишь о разной предрасположенности, но никак не о преимуществе. Для тибетцев-буддистов, к примеру, высшей целью является достижение нирваны, из чего рождается иное мировоззрение - созерцательная модель поведения. Время, проведённое в суете, коей почитается стремление во что бы то ни стало улучшить пылесос, считается у них безумием. Людей, "безумно" тратящих время, они объявляют приземлёнными и ограниченными. Если посмотреть на европейца с точки зрения тибетца, и проэкзаменовать его, например, усвоением мировоззренческих доктрин, то испытуемый окажется самым непроходимым тупицей и невежествленным дикарём, не способным понять ничего, выходящего за бытовые масштабы. Да, найдутся единицы непальцев, способных принять европейский образ мысли, как найдутся единицы европейцев, способные принять созерцательную жизнь. Но мы говорим о правиле, а не исключении из правил. Итоговый вывод: Итак, каждый народ - это организм, несравнимый в смысле совершенства, но равный со всеми. За счёт своей уникальности, выраженной в неписаных законах, он живёт. Поддержание уникальности происходит посредством передачи традиций подрастающему поколению. Идеально воспринимают традиции те, кто имеет ту же природу, что и производитель традиций. Самым жизнеспособным организмом является тот, что состоит из клеток с одинаковым ДНК. Самым жизнеспособным народом является общество из людей одной национальности. Именно поэтому люди в любой точке планеты, словно ртуть, сливаются в различные землячества и общины по национальному признаку. Это самый прочный вид общества. Подобное притягивает подобное, и возникает живая структура. Проявляется это как автоматическое, само собой разумеющееся поведение. Подтверждение справедливости приведённых выше слов можно показать на реальных фактах. Посмотрите, как ведёт себя всякий народ, где у молодёжи существует традиция почитать старших, где не приняты лукавые мудрования, направленные на оправдание своей распущенности. Такой народ инстинктивно тяготеет к закрытости. Не к возвеличиванию, а именно к закрытости: как в нормальной семье, где гостям всегда рады, но в спальню хозяев гостям ходить не позволительно. Народ как бы охраняет своё здоровье, чем можно объяснить неприязнь одних народов к другим, переходящую порой даже во враждебность. Это тем более заметно, чем более разнится природа и, соответственно, традиции враждующих народов. Официальная статистика об этом молчит, потому что не знает, как в таких случаях реагировать. А не имея ясного понимания вопроса, невозможно бороться с силами, желающими использовать национальные энергии в своих целях. Народ, в силу его естественной предрасположенности к обособленности, можно легко спровоцировать на разрушительные действия, т.е. представить некоторые расы второсортными, мешающими жить первосортным. Вчера немцы объявляли славян вторым сортом. Сегодня славяне объявляют второсортными негров и кавказцев, а те, соответственно, наоборот. Совсем как с примером о гималайском медведе, считающим, что все остальные медведи второго сорта. А правительство отнюдь не находя ничего лучшего, предпочитает блокировать наболевший вопрос простым "не пущать", что отнюдь не указ для национальных устремлений. В итоге - огромный вред и народам, и государству. Народ при бесхребетной национальной политике утрачивает свою монолитность, а значит, способность сохранять и передавать свои традиции, а значит, нравственные принципы. Если народы начинают между собой чересчур активно смешиваться, то каждый неизбежно несёт с собой традиции своего народа. Это как если бы начали смешиваться традиции армии и консерватории. В итоге не осталось бы никаких традиций. Солдат и скрипачей можно было бы удержать в одном помещении - полуказарме, полуконцертном зале только посредством внешней силы, а не внутреннего закона. Так и народы, смешиваясь в кашу, из гармоничной структуры неизбежно превращаются в общество эгоистов-потребителей, руководимых не принципами, а меркантильными соображениями. Государство, состоящее из космополитических граждан, нездорово по умолчанию. Но это ещё полбеды. Вторая беда в том, что заинтересованные силы, желающие расколоть многонациональное государство, имеют шанс сделать это руками его же граждан. Достаточно простого извращения естественных устремлений народов, чтобы, например, в русских городах славяне били кавказцев, а в кавказских городах били русских. Национальный инстинкт самосохранения слеп, и его можно легко перевести в категорию бытового расизма. Последний, подобно народным суевериям, проникает в такие глубины, куда государство никогда не доберётся, потому что в чиновничью среду он тоже проникнет. Вот и получается, что все государственная конструкция оказывается подобна организму, не способному контролировать свои внутренние энергии. Мало того, что описываемая ситуация сама по себе губительна. Разрушение ускоряется ещё и тем, что бесконтрольность позволяет манипулировать этими энергиями врагам. В результате государство просто крошится, оседает и рано или поздно разваливается. Наш взгляд на проблему Наше отношение к национальной политике зиждется не на отвлечённых философиях, а на природе людей. Мы считаем, что остановить коррозию общества, восстановить его здоровье никакими декретами невозможно. Нужно восстанавливать естественную, т.е. национальную природу общества. Национальные инстинкты должны быть направлены в русло сохранения и укрепления народной самобытности. Поэтому - никакого космополитизма, никаких иванов, не помнящих родства! Если Россия - семья народов, то надо учитывать, что неправильная национальная политика разорвёт её, чего сейчас и добиваются наши недоброжелатели. Значит всякие попытки возвышения или унижения любого народа следует пресекать. Каждый народ надо восстановить как здоровый организм, т.е. как структуру, способную заботиться о своём духовном и нравственном здоровье. Мы считаем, что идеалом здесь является совокупность природных качеств. Всякое дополнение или утрата к идеалу убивают идеал. Если у зайца отнять задние лапы, или, напротив, прибавить лишнюю пару лап, он в любом случае перестанет быть полноценным зайцем. То же самое и с народом, т.е. он идеален по своему природному устройству, как организм человека. Следовательно, чтобы избежать ненужных убавлений или прибавлений, народ должен заботиться о своей биологической чистоте, к чему он постоянно и стремится. Но неорганизованная забота в современных условиях неизбежно выливается в примитивную межнациональную агрессию. Поэтому в данном процессе необходимо участие государства, задача которого будет заключаться не в селекции черепов (оставим это нацистам), а в создании благоприятных условий, при которых народ, как здоровый организм, сможет сам определиться. В нормальных условиях он направит свои естественные энергии не на бессмысленную агрессию, а на восстановление механизмов, блюдущих чистоту расы не тупыми запретами-декретами, а неприятием всякой распущенности самим обществом. Не мешайте народу, помогите ему направить его же энергию в созидательное русло, и через несколько поколений он полностью восстановится. Всё станет на свои места - без всяких специальных мер, концлагерей и теорий о расовой неполноценности. Обратите внимание, пока народ здоров, он всегда испытывает к одним народам предрасположенность, а к другим ненависть. Это происходит вне всяких расовых теорий, на самом естественном, девственном уровне, что позволяет говорить об инстинкте. Но вульгарные теории космополитизма, превращающие стройно организованные народы в кашу, плюс извращённые расистские теории, дискредитирующие патриотическую идею, сегодня приводят к тому, что правительства народов, боясь обвинений в нацизме, невольно оказываются пособниками космополитизма, чем разрушают природное совершенство, превращая свой народ в примитивный стройматериал для технического прогресса и… человеческого регресса. Мы утверждаем, что все народы равны, но каждый имеет свой путь в борьбе за существование. Непризнание этого закона - равносильно непризнанию законов природы. Заключительный штрих В начале нового тысячелетия особенно чётко видны отчаянные попытки самосохранения многих европейских народов, разбивающиеся о доводы либеральной демагогии и механической логики. Французы, немцы, англичане и прочие народы, называющие себя прогрессивными, из последних сил борются за свою сохранность, протестуя против своего превращения в механические потребительские структуры, подчинённые только экономической целесообразности. Но ни у кого из них ничего не получается, и холодный пресс "прогресса", с каждым днём усиливая удары, разбивает национальные формы народов, придавая им механические бездушные очертания. Эти народы не смогут справиться с космополитической опасностью, потому что она - порождение и логическое продолжение их природы, ориентированной на материальную сторону жизни. Спасение может прийти только извне, от народов, природа которых не рассматривает материальный прогресс высшей целью. И если помощь запоздает, то Европа умрёт. Конечно, не в биологическом смысле, а в социальном, превратившись из живого организма в механизм. А помощником и спасителем человечества может быть только страна, поднявшая знамя гигантских реформ, не вписывающихся в наши шаблонные представления. Это должна быть сила третьего тысячелетия, охватывающая не отдельный участок планеты, а всю историю человечества. Россия является единственным в мире государством, располагающим вселенским освободительным потенциалом, а молодёжное монархическое движение "Наше дело" - единственной российской организацией, способной применить этот потенциал в действии.