Часть вторая
С царём в голове


О пользе единовластия
      Раз мы вынуждены констатировать, что выборные системы подобны троянскому коню, волку в овечьей шкуре и т.д., то что взамен? Необходимо найти не просто замену, а такую государственную конструкцию, которая по своей природе кровно заинтересована развивать человечность под страхом того, что если не будет этого делать, то погибнет.
      Начнём поиск с утверждения, что любая естественная система структурируется по одному и тому же принципу – выделяет лидера и подчиняется ему. Причём подчиняется не слепо, а при условии, что лидер служит на благо системе. В противном случае система заменяет его, а если не может заменить, то умирает вместе с ним. В естественной среде масса выделяет из себя лидера, т.е. реагирует естественно. Здоровые системы, хоть социальные, хоть биологические, подтверждают это правило. Любой организм, любая армия, любая семья и вообще любая здоровая система, включая коммерческую, подчинена голове. Хотите разорить завод – введите демократический принцип, меняйте каждые 4 года руководство, и от завода ничего не останется.
      Члены здоровой системы не могут иметь прав, доминирующих над обязанностями, потому что благо всей системы в том, что частное благо имеет обязанности перед целым. Обязанности должны доминировать над правами, и стоит перевернуть эту установку наоборот, как это имеет место при демократии, как начинаются ужасные процессы, в результате которых система гниёт и разваливается. Следовательно, постоянное сосредоточение власти в одних руках естественно и полезно.

О вреде партократии
      Партия, борющаяся за идею, всегда гонима со стороны властей. Это её естественное состояние, независимо от идеи. Стать членом борющейся партии означает стать борцом, готовым принять страдания, о чём хорошо сказано у Некрасова: “ему судьба готовила путь славный, имя громкое, чахотку и Сибирь”. Борцы могут заблуждаться, но лицемерить – никогда. Поэтому всех их, независимо от убеждений следует считать лучшими людьми общества. Государство со всеми своими пушками и жандармами не может их победить. Может убить, но не победить. Ими вправе гордиться любая страна.
      Но вот партия из борющейся превращается в победившую и получает власть. Отныне причастность к такой организации не грозит страданиями. Теперь всё наоборот: вместо страданий – различные привилегии. Это привлекает людей совершенно иного сорта – карьеристов и приспособленцев, ищущих материальных выгод. Партия, пока ещё живы старые борцы продолжают сохранять своё первичное лицо, но из-за нарастающего потока карьеристов быстро хиреет. Борьбу за идеи сменяет внутрипартийная драка за посты. Возникают особые условия игры, где всё решает не идейная полезность и преданность, а знание законов бюрократической борьбы. В итоге на высшие посты партии пробиваются негодяи. Люди с совестью в такого рода битве всегда оказываются побеждёнными. Вверх продвигаются только те, кто готов идти по головам товарищей. Верхушка партии становится похожа на банку с пауками. В новой партии царит атмосфера непонимания между рядовыми членами и партбоссами. Политкомиссары сменяются политкоммерсантами; простые партийцы, видя предательство идеи, или сами пускаются во все тяжкие, или безрезультатно ищут правды, или покидают партийные ряды.
      Всё вышесказанное имеет одну цель – показать, что всякая партократия означает главенство наиболее беспринципных лидеров. Чтобы избежать этого, каждая партия после победы должна самораспуститься. Если она не самораспустится, то страна под её руководством начнёт гнить вместе с ней.

Блеск и нищета тирании
      Прочность всякой системы зависит от степени авторитета того, кто стоит у власти. Прочность государственной системы прямо пропорциональна авторитетности властителя. Например, деньги, стоящие у власти, имеют у народа высочайший авторитет, благодаря чему капиталократия становится необычайно прочна. Не будь у неё античеловеческой природы, можно было бы ею удовольствоваться. Но, увы… Значит, нужна власть человека. Но при каких условиях она может родиться и сохраниться? Как минимум, при уровне авторитета не ниже, чем у капиталократии.
      Если к власти приходит умный тиран, обладающий какой-нибудь социальной идеей, и вдобавок набором соответствующих волевых качеств, то он вполне может иметь очень высокий авторитет, и значит, может построить прочную структуру. Но эта прочность будет недолговечна, потому что авторитет самого талантливого тирана кратковременен. Он крепок до тех пор, пока ему везёт, пока у него всё получается. Но в жизни не бывает ни постоянного везенья, ни постоянной безошибочности. Как только начинается полоса неудач, власть вынуждена компенсировать недостаток авторитета непопулярными мерами – силой. Сталин, Гитлер и прочие, несмотря на колоссальный авторитет, вынуждены были опираться на штыки. В итоге получается искусственная конструкция, которая, стоит силе ослабнуть, разваливается под собственным весом. Можно заставить зайца жить на дереве, но при первом же удобном случае он сбежит. И всё вернётся на круги своя.
      Хроническая неустойчивость любого вида тирании возникает из-за того, что она постоянно накапливает внутренние противоречия. Дело в том, что она имеет человеческую природу, которая буквально обязывает её прививать народу понятие о чести и долге. Если она не будет этого делать, то погибнет, потому что станет подобна черепахе без панциря. Если у людей не будет чести, то что тогда у них будет стимулом, например, к защите страны? Заставить защищать силой? Чушь. Деньгами? Это значит, копать себе могилу, потому что если вместо идеи сделать упор на деньги, тирания сменится капиталократией. Выходит, иного стимула к защите, кроме совести, при тирании быть не может. Возникает кровный интерес власти развивать в своих гражданах совесть, патриотизм и т.д. И здесь парадокс. Чем успешнее народу прививают совесть, тем больше она не позволяет ему мириться с явной несправедливостью, со злом. А так как при тирании негативных явлений, возникающих из силовой основы, не избежать, граждане, выращенные с понятием чести, вступают в борьбу с обществом. Так система сама создаёт своих убийц и ничего поделать с этим не может. Как кролик в пасть удава, пищит, но лезет, так и эта система попадает в безвыходные условия, - создавая честь, создаёт своих убийц. В определённый момент протестные энергии, порождённые честью, превышают силу государственной системы и в час “Х” буквально разрывают конструкцию на куски. Возникает хаос, и если нет иной силы, к власти подползают деньги. Как известно, всякий хаос заканчивается тиранией, о чём говорил ещё Гераклит. Весь вопрос в том, кто будет тираном, человек или капитал. Кажется, возникает безвыходная ситуация. С логической неизбежностью очевидно, что приход капитала к власти – дело времени. Когда он придёт, то в силу своей стабильно высокой авторитетности создаст прочную систему и начнёт штамповать из людей потребителей. И этот вывод находит тотальное подтверждение на практике. Капиталократия с каждым годом ширится и, следовательно, делается прочнее. Стоит только где-то капиталу выпустить из своих рук власть, как весь “демократический” мир бросается на помощь, потому что эти шакалы одной крови. Если же какому-то особо гениальному тирану при особо счастливых обстоятельствах чудом удаётся вырвать власть из рук денег, то это ровным счётом ничего не меняет. Тирания личности, в силу своей природы, всё равно рухнет, что показано выше, и рано или поздно её место займёт капитал.
      Есть ли третье? Возможно ли общество под властью человека, или власть капитала – закономерный конец человечества, его гроб, красивый снаружи, но внутри полный зловония?

Спасение человечества - в монархии
      Слава Богу, есть. Это монархия. Отнеситесь к данному утверждению серьёзно, и согласитесь: всё, что мы знаем о монархии, – не более, чем выдумки, сочинённые в угоду марксизму. Давайте отбросим всё, что нам вбили в головы, и попробуем рассуждать беспристрастно. Попробуем рассматривать монархию не как архаизм, ассоциирующийся с царём из сказки, кафтаном и прочими атрибутами, а как политическую систему устройства государства, которая, сохраняя фундаментальные положения, в деталях примет формы, продиктованные современной эпохой, т.е. это будет не копирование XVI века, а современная обществу модель.
      Итак, что такое монархия? Это правление личности, получающей власть по наследству, как милость Божию, без всяких выборов и без всякой кровавой силы. Сама по себе конструкция возможна лишь при условии, что монарх имеет максимально высокий авторитет. Такой высокий, что выше ничего помыслить нельзя, и значит, подняться до него тоже нельзя. Ясно, что этот авторитет должен быть основан не на достоинствах, потому что личные достоинства вещь индивидуальная и непостоянная, и если ориентироваться на них, то неизбежна чехарда в стремлении определиться “по достоинствам”. У каждого на этот счёт будут свои соображения. Если позволить начаться процессу определения самого достойного, то всё это закончится чем-то вроде выборов. В итоге к власти придёт капитал, и мы опять скатимся на печальную дорожку.
      Авторитетная власть не по достоинствам возможна только в том случае, если имеет мистическую природу. Например, как власть патриарха в Церкви. Никому не придёт в голову сменять его только потому, что кто-то более талантлив. Определение самого талантливого бесперспективно, потому что идеал недостижим, и потом – кто судьи? Прочность церкви в том, что любые человеческие качества не могут перевесить мистического основания власти патриарха. Выборы патриарха тоже не проводятся. Это своего рода таинство. Старый, бесстрастный монах, в честности которого ни у кого нет сомнений, вытаскивает жребий с именем кандидата. Кандидаты – из числа епископов. Эти обстоятельства обеспечивают устойчивость всей системы. Но переложить эту систему на светский манер, т.е. всякий раз жребием избирать президента, чтобы избежать выбора, невозможно. Светская среда по ряду причин слабее духовной, и потому подвохов и грязи не избежать. В мутной воде у власти снова окажутся деньги. Поэтому ничего, кроме наследственной передачи власти, придумать невозможно.
Мы согласились, что высшая форма авторитета может иметь исключительно мистическое, а не человеческое основание. Конкретное выражение такого авторитета заключается в том, что народ признаёт царя наместником Бога на земле, помазанником Божиим. Монарх – это как бы не человек; это устройство, через которое Бог передаёт свою волю, и вступать в конфликт с монархом – значит, вступать в конфликт с Тем, Кто поставил его, Кто дал ему власть. При такой постановке вопроса отпадает зависимость авторитета от удачи и способностей. Авторитет всегда сохраняется, независимо от результатов правления. Это означает, что настоящая монархия – весьма прочная система, в теории прочнее капиталократии, потому что капиталократия похожа на армию, где основную роль играет обоз, а боевые части как приложение, тогда как при монархии ровно наоборот. При потенциальном столкновении всегда побеждает боевая, а не обозная армия.
      Теперь о самом главном: описанный авторитет возможен исключительно при условии, что население глубоко религиозно. Если оно атеистично, то ни о чём подобном разговаривать нельзя в принципе. О каком ставленнике Бога можно говорить, если атеисты уверены, что Бога нет?
      Здесь мы видим такую же полную зависимость монархии от религии, как капиталократии от прибыли. Обе формулы просты: 1) есть религия – есть монархия; нет религии – нет монархии; 2) есть прибыль – есть власть денег; нет прибыли – нет власти денег. Выходит, насколько капитал заинтересован развивать в людях страсть к потреблению, настолько монархия заинтересована развивать в людях религиозность. Заинтересованность обеих форм, без преувеличения, вопрос жизни и смерти. Не будет расти прибыль – не будет капиталократии. Не будет развиваться религиозность – не будет монархии. Поэтому каждая система будет бросать все силы на воспитание и формирование нужного ей мировоззрения – потребительского или религиозного. А что значит “религиозное мировоззрение” в светском понимании? Как минимум, это соответствие заповедям “не убий”, “не укради”, “помоги слабому”, “чти старших”, “положи жизнь за друзей своих” и т.д. Все эти требования в переводе на светский язык означают долг, честь, совесть. Выходит, монархия – единственная система, кровно и непротиворечиво заинтересованная в развитии человеческих качеств. Выходит, она человечная форма власти в такой же степени, в какой капиталократия античеловечна.

Что прочнее: дерево или железобетон
      Нам могут возразить, что у монархии много недостатков на практике. Согласен, немало, но что это меняет? Мы же ставим вопрос не о частностях практики, а о расчётах в теории. Как получится на практике – никто не знает, но перед тем, как переходить на практику, надо выбрать в теории. Прежде чем строить дом, рассчитывают проект. Практика же всегда зависит от исполнителей. И если исполнители плохи, если не могут выдержать требований проекта, то это говорит о качестве исполнителей, а не о качестве проекта и расчётов. Представьте, перед вами два чертежа небоскрёба, где один деревянный, а другой железобетонный. Расчёты показывают, что деревянный после пятого этажа начнёт рушиться, тогда как железобетонный можно построить в сто этажей. Вопрос, какой чертёж вы будете выполнять на практике? Разве можно, находясь в здравом уме, отказаться от железобетонного только на том основании, что предыдущая конструкция не смогла противостоять ржавчине и рухнула? Или что прорабы окажутся ворами? Или цемент окажется слишком низкого качества? По-моему, эти частности не имеют к качеству проекта никакого отношения. Все практические затруднения должны решаться на месте, исходя из реальности. Вот и всё.
      Получается, у человечества два пути. Один – отказаться от всякого рассуждения о фундаменте общества и отдаться на волю стихии, которая неизбежно кончится диктатурой капитала со всеми вытекающими отсюда последствиями, или вникнуть в суть дела, в причины наших бед, а не в следствия, и восстановить монархию – диктатуру совести. Это как со свободой – человек всегда подчиняется или низшей, или высшей природе. Мы можем лишь выбрать, какой природе подчиниться, т.е. наша свобода есть свобода выбора несвободы. Одна клетка ограждает от всего вредного и злого; другая – от полезного и доброго. После того, как выбор сделан, от нас ничего не зависит, ибо процесс пойдёт сам, подчиняясь своему фундаменту, своей природе.
      Ради объективности стоит добавить, что демократия в России, как и в другой стране, теоретически возможна, но при условии, что страна раздробится, как древняя Греция, на мелкие общества, на полисы. Чтоб в России создать реальную демократию, её надо распилить на 1.000 маленьких, очень маленьких государств. Но на практике это кончится тем, что карликовые государства, не имея силы защитить себя, будут завоёваны. Возникнет ситуация, при которой вопрос о том, когда мировая демократия подомнёт под себя раздробленную Россию, станет лишь делом времени.
     
Выборы по-американски
      В заключение хочу сказать, что при сложившихся обстоятельствах нет силы, способной переломить ситуацию. Если даже люди осознают весь ужас происходящего, - ровным счётом ничего не изменится, потому что от них ничего не зависит. Это как в Америке, где все понимают, что от их выбора ничего не изменится. Если даже пофантазировать и представить, что возможен разумный выбор, то и в этом случае там тупик, потому что выбор сведён к двум одинаковым вариантам. Вопрос об основном и принципиальном в Америке не стоит: вы вольны выбрать, из какой руки стрелять, из правой или левой, а вот куда стрелять – определяет система. Как левая и правая рука ничем не отличаются, так обе партии, борющиеся за власть, тоже ничем не отличаются. Все отличия, во-первых, чисто экономические, а во-вторых, смехотворные. Например, одни заявляют, что понизят налоги на 0,5%, а вторые обещают сделать тоже самое на 0,4%. Возникает вопрос: если от людского “выбора” ничего не зависит, то кто управляет Америкой? Ответ - финансовая система, и до тех пор, пока не появится аналогичная по мощности система, что-либо изменить невозможно. Так как в США нет ни единой предпосылки для зарождения такой системы, эта страна навсегда останется под властью денег. Обращаю внимание, что нынешняя финансовая система напоминает живое существо, небиологическую форму жизни, которой никто не управляет, но которой все служат.

Идеология - оружие сегодняшнего дня
      Что делать в такой ситуации? Где может родиться система соответствующей силы? Все предсказания, расчёты и анализ ситуации указывают на Россию. Нашей стране надлежит выполнить мистическую роль – спасти мир от краха. Мы – народ, после падения Византии взявший на себя вселенскую миссию – “Москва - Третий Рим”. И четвёртому не бывать. Если мы не сможем этого сделать, Земля превратится в один большой ларёк, где человек станет деталью. Обычной механической деталью.
      Но в нашей стране тоже нет силы, способной противостоять капиталократии. Всё отравлено деньгами, нет ничего живого. Люди готовы убить друг друга за деньги. И мы с каждым днём слабеем, потому что власть совершенно не понимает характера происходящего. Доходит до смешного – оборонная доктрина страны опирается на понятия прошлого века, тогда как мировая капиталократия перешла на оружие третьего тысячелетия. Мы совершенно беззащитны против идеологического оружия. Проповедовать можно что угодно, не боясь наказания. Мы совершенно беззащитны против экономического оружия. Элементарный расчёт показывает, что уничтожить завод противника дешевле и надёжнее не бомбёжкой, а путём заниженных цен на аналогичную продукцию. Если себестоимость единицы продукции 100 рублей, то врагу достаточно выбросить на рынок такую же продукцию по 70 рублей, и любой завод прекратит своё существование, потому что не сможет работать себе в убыток. Финансовая операция дешевле, нежели военная. И надёжнее. И без риска. Грамотное совмещение экономического и идеологического оружия даёт убийственный результат: целые страны оказываются завоёванными без единого выстрела. И противостоять этому порабощению ни одна страна в мире не в состоянии, пока живёт в условиях, навязанных капиталом. Демократия – как вязкая пена, используемая при массовых беспорядках. Она блокирует подвижность манифестантов или заключённых, делая их совершенно беззащитными. Многочисленные свободы и права как раз представляют именно тот вид пены, который парализует иммунную защиту государства, делает его совершенно беззащитным.

Куда идти
      Что же делать? Опустить руки, окунуться в бытовую и потребительскую текучку и успокоиться тем, что на мой век хватит, а потом хоть потоп? Наверное, большинство прочитавших так и поступят – пойдут забор на даче красить, деньги на новые сапоги зарабатывать или кандидатскую защищать. И не потому, что они плохие или несознательные люди, а потому что они как раз тот запрограммированный материал, который создаётся властью денег. Современной власти выгодны людишки, которые молятся одному богу – деньгам и видят смысл жизни в обывательском счастье. Вот система их и штампует. Для них эта информация будет не более, чем очередным развлекательным чтивом, не имеющим практического применения к их “серьёзным делам”. Мы их не судим - это жертвы режима, обречённые до конца своих дней молиться деньгам и колбасе. Но я верю, что найдутся люди, которые не смогут спокойно спать после того, как у них открылись глаза, и они осознали весь ужас происходящего. И вот если такие неравнодушные объединятся, то демократическая змея укусит себя за хвост. Тот факт, что государство заблокировано, несёт для нас определённые плюсы. Мы можем делать то, чего никакое здоровое государство не позволит. Например, мы можем активно использовать возможность легального применения идеологического оружия. Правильная тактика будет давать нам регулярный приток диномышленников, также не желающих мириться с ситуацией. В результате образуется среда, которая будет расти, количество начнёт переходить в качество, и масса единомышленников структурируется в систему. Через некоторое время путём тех же “выборов” новая система получит власть, которую использует, чтобы всё расставить по местам.
     Как это будет выглядеть на практике – отдельный разговор, но поверьте, у нас есть ясное понимание этого процесса. Если вы заинтересовались, приходите. И не бойтесь нового. Поодиночке мы ничто, но вместе – великая сила, которая сможет и горы двигать. Последнее, что я хочу добавить – это то, что мы, независимо от того, чем занимаемся, шнурками торгуем, или Россию, а вместе с ней и весь мир спасаем, к смерти приближаемся с одинаковой скоростью. Так уж лучше заниматься чем-то значительным, чем распылять свою жизнь на бытовуху. По крайней мере, если мы осознали, что горит наш дом, и если считаем себя честными людьми, то обязаны реагировать на тяжёлую ситуацию, а не стыдливо делать вид, что ничего не замечаем. И оставим малодушные мысли из категории, что это не нашего ума дело, а мы люди маленькие, и пусть нашу судьбу определяет кто угодно, кроме нас. Мы ещё не такие убогие и знаем, что все великие исторические события вершатся простыми людьми, осознавшими беду и не желающими с ней мириться. Историю делают не философы и банкиры, не купцы и чиновники, а народ, у которого открылись глаза. Кто сможет вытащить себя из трясины, куда его загнала власть, тот должен к нам присоединиться.

Дебильных царей система исключает
      Наследственная власть кажется ненадёжной из-за того, что наследник престола может оказаться неполноценным. Да, этого исключать нельзя; история знает такие случаи. Но указанный, на первый взгляд, серьёзный довод против монархии, рождается вследствие вульгарного понимания монархических принципов. Монархия – это когда всё зависит от народа как единого организма, а не от монарха. Монархию следует понимать не как односложную систему, а как многосложный организм, где монарх похож на капитана, который стоит на капитанском мостике и отслеживает правильность курса. Чтобы иметь возможность держать направление в заданном режиме, необходимо иметь безграничную, абсолютную и никем не ограниченную власть. Но если капитан, по болезни или иным причинам, используя власть, попытается направить корабль в Арктику, тогда как плыть надо в Африку, - команда как система среагирует на это смещением капитана. Его функции возьмёт на себя временное правительство, совет опекунов, и так до тех пор, пока не определится новый капитан. Таким образом, монарх зависит от своего соответствия системе, а не наоборот. Он остаётся монархом до тех пор, пока улавливает природные устремления системы, её доминанту. Поэтому единственная и главная задача монарха - не дать обществу развиваться курсом, противоречащим его природе. Чтобы общество элементарно выжило, его человеческая составляющая не должна подавляться финансовой системой. Выполнить эту функцию никакой парламент, дума и прочие аналоги не могут, потому что никогда не являются организмом с единой волей, но всегда выражают множество противоречивых мнений. С медицинской точки зрения, любой парламент – это паралитик, не способный сконцентрироваться. Только человек, один человек, стоящий над всем государственным масштабом, дееспособен в такого рода делах. Если его нет, к власти приходят деньги.
     Итак, опасение, что неполноценный царь уничтожит систему, не имеет под собой основания.

Монархия себя изжила? Враки!
     Следующий вопрос, на котором большинство основывает свою неприемлемость монархии, выражается в том, что монархия “себя изжила”. На наш взгляд, так говорить о конструкции в принципе неверно. Монархический принцип жил и живёт. Посмотрите на любую конструкцию – семью, завод, хозяйство, и везде вы найдёте этот принцип. И попробуйте сменить, например, на заводе монархический принцип демократическим. Завод разорится. Так что согласитесь, - говорить об изжитости принципа просто несерьёзно. Правильнее поставить вопрос о том, что монархические государства прошлого были неспособны противостоять новому вирусу – демократии. Не было иммунитета против демократии, и вирус разрушил организм. Так что если вчера конструкция не могла противостоять вирусу, из этого никак не следует, что сегодня она тоже не сможет. Скорее всего, наоборот: изучив этот вирус, против него можно создать такую вакцину, которую “врата ада не одолеют”.
      Ответив на вопросы, смущающие наших читателей, сделаем вывод: человечество обречено быть или под властью денег (демократия); или под властью партии (власть подлецов); или под властью тирана (без комментариев); или под властью монарха. Ничего другого нет. Так что сами решайте, под чью власть склониться. Я только напомню, - Библия говорит, что человек всегда или раб Божий, или раб сатаны. Выбирайте.

Махин С.И.
октябрь 2001 г.

1 страница